У памяти нет границ, Книга к 75-летию Великой Победы Опции

[bsnural]

Светлой памяти
Героя Советского Союза
Рафаила Алексеевича Киселёва

Войны губительна дорога,
К победе путь всегда тернист.
Есть выражение «от бога»,
А он от бога был танкист.

Одним из первых переправлен
За Днепр другим помочь огнём.
От жалости к врагу избавлен
Его жестокостью во всём.

Прошёл в боях по Подмосковью,
Шёл как хозяин, не слуга.
И сердце обливалось кровью
За дикость, варварство врага.

И мысль одна его томила:
Быстрей освободить страну.
А ненавистью дух крепило,
Она бал правила в войну.

С боями шли по Украине,
Освобожденья Киев ждал.
Подобно снеговой лавине
Враг всё с лица земли сметал.

И наши армии спешили,
За отступавшим шли впритык.
И каждым часом дорожили,
Освобождая горемык.

О, нет, сдаваться враг не мыслил,
Он верно Гитлеру служил.
Ещё себя всесильным числил,
О пораженье мысль глушил.

И за Днепром, как обречённый,
Всё время контратаковал.
Комроты экипаж сплочённый
Своих позиций не сдавал:

И пулемёты замолкали,
Орудий погибал расчёт.
И вражьи танки тыл искали.
Лист наградной привёл учёт.

Но командир был ранен тоже,
И явно жертвуя собой,
К себе он относился строже,
Вёл свой послёдний тяжкий бой.

Жаль, не дожил он до Победы,
Но вклад в неё достойный внёс.
А вы, потомки-непоседы,
Сохранность памяти – с вас спрос.

Николай Басов

[bsnural]

Светлой памяти
Полного кавалера ордена Славы
Ивана Андреевича Ширяева

Он воин Первой Мировой.
Сам по натуре миротворец.
Но на Великой рядовой,
Не призывник, а доброволец.

Направили по просьбе в часть,
Где его старший сын сражался.
Был трижды ранен, вот напасть,
А сын победы не дождался.

Отец печали не скрывал,
С врагом ещё отважней бился.
Как за двоих и воевал,
И с сыном славою делился.

В атаку первым тяжело,
Но он всё чаще поднимался.
А на войне всё набело,
Так молодых беречь старался.

Да, совесть воина чиста,
Ведь выполнял как мог присягу.
Хранят три наградных листа
Его уменье и отвагу.

Своих решительных сынов
Не забывала и Держава.
Стал кавалером орденов
Он под названьем звучным «Слава».

Цена была им велика:
Раненья и потеря сына.
Войны дорога нелегка,
Нерадостна её картина.

Николай Басов

[bsnural]

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ
ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
МИНАЯ ФИЛИППОВИЧА ШМЫРЁВА

В судьбе порой несчитано вериг
И нет в её активе слова «жалость».
И подвигов, и горя на троих
Ему с лихвою одному досталось.

Чем пахнет порох с Первой мировой
Он знал: с германцем наяву сражался,
Артиллерист уже, не рядовой,
Поскольку до войны служить призвался.

Воюя, духом не был побеждён,
С архивных данных рассудите сами:
За мужество и храбрость награждён
Тремя Георгиевскими крестами.

В конце мог загреметь под трибунал –
Ответил офицеру-мордобою.
Тот жизнь оставшуюся вспоминал
Об уваженьи к каждому герою.

Желанной революция была
И встречена им тоже без сомненья.
Война и в новой армии ждала,
Куда вступить им принято решенье.

И снова честно, храбро воевал,
Пока не заболел серьёзно тифом.
На родину отправлен, наповал
Сражен был там реальностью, не мифом.

Бандитами убит его отец,
Ему вступить в их банду предложили.
Тогда б он стал из подлецов подлец,
А за отказ же брата порешили.

Чтоб жизнь людей не превращалась в ад,
Страх днями не довлел над здравым смыслом,
Из местных жителей создал отряд,
И в волости покончил с бандитизмом.

Такие были времена тогда,
Кипели повсеместно эти страсти.
Вручали принародно, в честь труда,
Ту первую награду новой власти.

В подарок также получил коня,
В то время тоже ценную награду.
Дары умом природным оценя,
Он понял, что о том мечталось смладу.

Страна была разрушена войной
Гражданской, что, пожалуй, пострашнее.
Восстановленье – способ непростой,
Власть ставила туда, где потруднее.

Он отродясь других не подводил
И совестью не мыслил поступаться.
А истину, как будто бога, чтил,
Пришлось однажды за неё сражаться.

Шёл самый горький год тридцать седьмой,
Народ клеймил секретаря райкома.
Минай за справедливость стал стеной,
И спас того от следственного тома.

Через два года тот оправдан был,
Не заступись – навечно б канул в лету.
Заступник тоже недругов нажил,
Но не был привлечён тогда к ответу.

Конец тридцатых. Вновь удар судьбы:
Жена ушла в тот мир, остались дети.
Считал, что горше нет уже беды –
Она лишь расставляла свои сети.

Война была несчастьем для страны,
Касалась всех и каждого отдельно.
Какой она потребует цены,
Гадать вначале все-таки бесцельно.

Детей эвакуировать не смог –
Фашисты перерезали дорогу.
К родным в деревню. Знал бы он итог,
Но заглушил душевную тревогу.

С кем вместе хлеб насущный добывал,
Создал отряд бороться с супостатом.
Враг днями и ночами узнавал,
Что смерть его как тенью ходит рядом.

Конечно, он бездействовать не мог,
Установил за командира цену.
Еще войны не виден был итог,
Никто всё ж не решился на измену.

Но нанесён удар из-за угла:
Детей, сестру и мать арестовали.
Тяжёлой ношей эта весть легла.
Ему придти с повинной предлагали.

Переживал, безвыходный финал,
Дни чёрные, еще темнее ночки.
И чем неясность тяжела узнал,
Пока не получил записку дочки.

Её охранник скрытно передал,
Она, дитя, по-взрослому писала,
Чтобы отец посулам не внимал,
А мстил за них – что будет с ними, знала.

Войне он жертву страшную принёс,
Любое сердце болью содрогнётся.
И автор тоже не стыдится слёз,
Ведь безучастным слово не даётся.

Теперь коснёмся партизанских дел.
Чтобы понять в Победу вклад внесённый,
Командуя в те годы, что успел,
Несчастьями донельзя утомлённый.

Коварен враг, наитьем понимал,
Любой исход же не считал преградой.
С отрядом в два десятка начинал,
В сорок втором командовал бригадой.

В атаках за собою увлекал,
Боль его раны остро бередила.
Возможно, смерти всё-таки искал.
Она ж его сторонкой обходила.

Судьба – она над всеми Господин,
Какие бы ветра ни бушевали.
Врагам он был бандит номер один,
А партизаны Батькой называли.

В боях-походах был неутомим,
Народонаселенье прозревало.
Записка дочки тоже всюду с ним
И сердце завещаньем согревала.

Судьба открыла новую главу:
Могло прерваться продолженье рода –
Минай отозван срочно был в Москву,
Осенним днём сорок второго года.

После войны мы сказ о нём продлим,
Повеселее всё-таки картина:
Как будто кто-то сжалился над ним
И подарил две дочери и сына.

А честью, как на фронте, дорожил,
Она была звездою путеводной.
И по-сыновьи Родине служил.
Таким остался в памяти народной.

Николай Басов

[bsnural]

Светлой памяти
Героя Советского Союза
Николая Даниловича Грищенко

На фронте он с сорок второго,
Умело, храбро воевал.
Был награждён – заслуг основа,
В бою с расчётом рисковал.

Мы в этом сможем убедиться:
Рискуя, подавал пример.
Но риск не может вечно длиться
В жестокости военных сфер.

Стал явно камнем преткновенья
Тот берег западный Днепра.
В бою решают всё мгновенья,
Как непогодь несут ветра.

Река разрывами кипела,
Но враг не в силах помешать.
Плацдарм захвачен – лишь полдела:
Его же нужно удержать.

А немцы вновь контратакуют
И как пехотой, так бронёй.
Они уже в душе ликуют,
Исход им видится иной.

Ну как помочь стрелковой роте,
Самим на шаг не отступя.
Расчёту: «Бейте по пехоте,
А бронь беру я на себя».

Сказавшему мы свято верим.
Гранатами вооружась,
Пополз, мы путь его измерим
К бессмертью, за сердца держась.

И бронетранспортёр подорван
Один, за ним ещё другой.
План сбросить в реку явно сорван.
Текст наградных всегда сухой.

Звучит торжественно, конкретно,
Войне сопутствует трагизм:
«Героя наградить посмертно
За мужество и героизм».

Достоин славы и почёта,
Признанье горесть не уймёт…
Такой вот командир расчёта,
Оружье было – миномёт.

Николай Басов

[bsnural]

Светлой памяти
Ивана Иосифовича Куленко

Гляжу я на себя со стороны,
Делюсь осуществимым результатом.
Я в армию был призван до войны,
Успел себя почувствовать солдатом.

Дивизия, в которой я служил,
Бои вела под городом Смоленском.
Раненье в тех боях я получил,
Пришлось укрыться в доме деревенском.

Так оказался и в тылу врага,
Где женщина, рискуя, приютила.
К угрозам вражеским была глуха,
А раны мои травами лечила.

Настало время – уходить пора,
Людей полно, но вроде как безлюдье.
Война совсем не детская игра,
Я оказался – рыцарь на распутье:

Идти ли глубже в тыл к сестре своей,
А на восток, пройду ли край передний?
Решил, где явно больше козырей,
Да, было так ни первый, ни последний.

Нас много так бродило по земле,
Захваченной жестоким супостатом.
Порой обогревали нас в тепле,
Но иногда и прочь отборным матом.

Судить людей я нынче не берусь,
Тогда другое время бытовало.
На подвиг шли, подчас спасая гнусь,
Которая их тут же предавала.

Как я дошёл, дивлюсь и нынче сам,
По вражеским тылам не на свиданье.
Воспоминанья эти не бальзам,
Хоть время гасит прошлые страданья.

А встреча наша радостной была,
Ведь десять лет с сестрою не встречались.
В Германию угнали полсела,
И мы с сестрою тоже распрощались.

Наверное, мне всё же повезло,
В Германию был взят не с поля боя.
Не в лагеря, где смерть как ремесло, –
К хозяину, так в качестве изгоя.

Пусть он считал меня своим рабом,
Но жертвенные печи не дымили.
Что значит рабство испытал горбом,
Фашисты нас как личный скот клеймили.

И что такое плётка испытал,
Потом с полей перевели дояром.
Доил коров, специалистом стал,
Винюсь, грешил и я в большом и малом.

И яблоки ночами воровал,
И пил вино, о если бы застали.
По молодости лет не сознавал,
Какие б меня кары ожидали.

Но пронесло, я был освобождён,
Ещё Берлин немецким оставался.
Зачислен был в понтонный батальон,
Как бы вторично в армию призвался.

Без малого, я год в нём прослужил,
Работа непростая водолазом.
В сорок шестом Верховный разрешил –
Уволен подчистую был приказом.

Но было далеко до перемен,
Закон войны не водит с миром дружбу.
И ещё долго этот самый плен
Терзал меня и потайную службу.

Профессию я выбрал до войны:
Учил других, что сам учась усвоил.
Стране учителя были нужны,
Пополнить знанья планы тоже строил.

А мирная налаживалась жизнь,
Женился по любви, родились дети.
Вот если б все мы в мнении сошлись:
Мир на земле – нет лучшего на свете.

Мы до кончины страсти не уймём,
Молясь, что веял над Берлином, флагу.
Под День Победы в пятьдесят восьмом
Был награждён медалью «За Отвагу».

В сорокалетье орден получил,
Про плен мне больше не напоминали.
Развал Союза тоже пережил,
По-разному его воспринимали.

И всё-таки в эпоху перемен
Живётся многим несомненно худо.
Никто не выдал лучшего взамен,
И только в сказках возникает чудо.

Мой возраст трудно верит в чудеса,
Что пережил, уже не повторится.
Рожденье, смерть – святые полюса,
Когда и как – то бог распорядится.

Считаю, на закате жизнь моя,
Исполненная мною как сюита.
Судьба – она у каждого своя,
Но с родиной корнями прочно слита.

Николай Басов

[bsnural]

Светлой памяти
Мохова Михаила Викторовича
и его однополчан по 256 лыжному батальону

О поколеньи речь веду,
О том Великом поколеньи,
Что отвело от всех беду,
Планете подарив спасенье.

А жили в городе одном,
Трудились на одном заводе.
И защищать родных и дом
Пошли в одном полку и взводе.

В тот самый лыжный батальон,
Что головы сложил под Ржевом.
Нёс похоронки почтальон,
Страна переполнялась гневом.

Здесь фронт держался много дней,
Фашист мечтал в Москву с парадом.
И выжить было всё сложней,
Ведь смерть блуждала где-то рядом.

И так в атаках день за днём –
Сейчас представить даже сложно –
Шли под губительным огнём,
Чтоб жить потомкам было можно.

Враг тоже не торжествовал,
Нёс ощутимые потери.
А батальон осознавал –
Нельзя закрыть к победе двери.

Тот злополучный месяц март:
Ночная вылазка, засада.
Ликуя, враг вошёл в азарт,
И не смолкала канонада.

Своих не принято бросать –
Таков девиз любой разведки.
Но не способны воскресать
Как ни мужи, так и ни детки.

Ушла трагическая ночь,
Но дань взяла под стать вампиру:
И госпиталь не смог помочь
Их раненому командиру.

Они так вместе и лежат,
Над ними воин не парадный.
И ждут, когда вверху решат
Их наградить за подвиг ратный.

Внесли невьянцы щедрый вклад
В копилку общую Победы.
У стран Европы – бросим взгляд –
На благодарность мысли седы.

И был повержен подлый враг,
Страна восторженно вещала.
И трепетал победный флаг
Над городом, где зла начало.

С позиций нынешних времён
Хочу для всех сказать открыто:
Ваш подвиг недооценён,
Но доблесть ваша не забыта!

Николай Басов

[bsnural]

Светлой памяти
Героя Советского Союза
Георгия Вениаминовича Старкова

Он по земле, снарядами изрытой,
Шёл с ротой танков явно не во сне.
Героем стал на той незнаменитой,
Но тоже кровью пахнущей войне.

Противник был не робкого десятка
И оборону долго создавал.
Бои пойдут жестокого порядка,
Как командир, он это сознавал.

Мороз, снега, леса вокруг и скалы.
И танкам тесно, не степной простор.
Заглянем в сохранённые анналы:
Приказ – пробить пехоте коридор.

И пробивали, смяв все загражденья,
И гнёзда пулемётные круша.
Не без потерь, такого нет с рожденья,
Но нужного достигли рубежа.

А новый день такой же хлопотливый,
И снова путь прокладывать стрелкам.
Танк командира, словно конь ретивый,
Пример бесстрашья подавал войскам.

Так день за днём – о, будни фронтовые –
До праздников мечтают все дожить.
Решенья принимая волевые,
Приходиться не медлить, а спешить.

В конце февраль был тяжек полем брани,
Стрелки с поддержкой взяли высоту.
Пусть танк сгорел, и сам был тоже ранен,
Зато с пехотой воплотил мечту.

Остались вобщем только лишь детали,
Лист наградной о них нам сообщил.
В войну с соседом скупо награждали,
А он Звезду Героя получил.

Чуть меньше года и война другая,
И снова на переднем рубеже.
Тяжелые бои шли, не стихая,
И некогда подумать о душе.

Который раз во вражьем окруженьи,
Но выход постоянно находил.
И получив серьёзное раненье,
Из боя до конца не выходил.

Боекомплект исчерпан, нет снарядов.
И принято решенье – на таран.
Танк немцев смяли, свой спалили рядом,
Но не сдались на милость вражьих стран.

И поплутав, к своим однако вышли.
Был командир отправлен глубже в тыл.
Предчувствия ухода душу грызли.
Он гнал их прочь, и раны бередил.

Война жестока и к Героям тоже,
Расстался с жизнью, как прервал полёт.
Потомкам забывать его негоже,
И образ в нашей памяти живёт.

Николай Басов

[bsnural]

Светлой памяти
Героя Советского Союза
Николая Фёдоровича Шепелева

О, Днепр, как камень преткновенья
Для многих судеб и людей.
Хочу озвучить откровенья,
Созревшие в душе моей.

Прошла успешно переправа,
Плацдарм на правом берегу.
Легка ль прижизненная слава –
Сказать об этом не могу.

А пулемёт в руках умелых
Менял позиции не раз.
О, мудрость всех реально смелых,
Как свет, она волнует нас.

Врагу ж наверняка казалось:
Как много точек огневых.
Уменье тоже состязалось,
Чтоб выжить в схватках боевых.

В конце концов, враг догадался,
Из строя вывел пулемёт.
Но рядовой не растерялся
И раненым борьбу ведёт.

К атаке дерзко подключился,
Гранатами расчистив путь.
В очередной раз отличился –
Так ненависть теснила грудь.

Порыв успехом увенчался,
Захвачен вражий пулемёт.
Враг снова с жизнями прощался,
Плацдарм обратно не вернёт.

Прогнозов радужных не строя,
Предвидя всё же результат,
Лишь после окончанья боя
Решился в госпиталь солдат.

Как посчитать не в мнимом царстве,
А у Днепровских берегов,
На завоёванном пространстве
Им уничтожено врагов.

По мне, подсчитывать зазорно,
Не стоит выделка затрат.
О доблести его бесспорно
Поступки зримо говорят.

Николай Басов